Президент России Дмитрий Медведев, встречи с которым в связи с нападением на Олега Кашина добиваются руководители некоторых средств массовой информации, быстро отреагировал на преступление, заявив, что поиск и наказание злоумышленников – приоритетная задача правоохранительных органов. Оценить это заявление в интервью Радио Свобода взялся московский политический эксперт из центра Карнеги Николай Петров:
– Аналогичные случаи не только с Путиным, но даже и с Ельциным после убийства Листьева, показывают, что это стандартная реакция президента. Вопрос в том, что за ней, собственно, последует. Сейчас, в связи с серьезным общественным протестом, власть демонстрирует, что она примет все необходимые меры, но печальный опыт показывает, что почти ни разу за последние 10-15 лет в результате проведенного следствия, не удалось найти и наказать исполнителей нападений на журналистов и общественных активистов. И ни разу не были названы заказчики преступлений.
– Московские журналисты требуют защиты своей безопасности у той самой власти, которая уже больше десяти лет занимается серьезным ограничением прав журналистов. Насколько с политологической точки зрения продуктивна такая линия поведения журналистов?
– Мне кажется, что линия поведения журналистов очень понятна. И то, как власть сейчас реагирует, показывает, что она прислушивается к мнению журналистов и склонна продемонстрировать свою готовность сделать все возможное для наведения порядка. Да, действительно, журналисты сейчас достаточно ограничены в своей профессиональной деятельности. Но даже в рамках тех, во многом драконовских законов, которые существуют, они не могут ощущать себя в безопасности. К сожалению, государство и правоохранительные органы не могут им ее обеспечить.
– Не могут или не хотят, как вы считаете?
– Я думаю, что и то и другое. Понятно, что во многих случаях за такого рода ужасными происшествиями стоят какие-то кланы во власти. Но власти не сильно нужно то отрицательное реноме, которое складывается из ряда аналогичных событии. Ведь буквально за день до нападения на Олега Кашина был избит лидер "Правого дела" в Химках Константин Фетисов. Поэтому, мне кажется, оценивать нынешние заявления и президента, и ряда руководителей правоохранительных органов надо с позиции не только их понятной реакции на волну протеста, но и с точки зрения имиджа России.
– Среди версий нападения на Олега Кашина есть одна политологическая. Возможно, злоумышленники, или те, кто за ними стоит, пытаются проверить на прочность либеральные взгляды президента Медведева. Как он будет реагировать в почти предвыборной атмосфере на это тяжелое преступление? Вам представляется резонным выдвижение такой версии?
– Если это и может быть побудительным мотивом, то вряд ли основным. Мне кажется, что в этом преступлении есть один тревожный сигнал. Он связан с активизацией политической конкуренции в преддверии выборов: мы видим серию нападений, мы знаем, что на сайте "Молодой гвардии – Единой России" вместе с резкой критикой деятельность Кашина в связи с Химкинским лесом, была помещена фотография журналиста с пометкой: должен быть наказан. Это то, что делается – и вполне сознательно – властью, и то, что, к сожалению, может только возрастать по мере приближения к выборам. Идет стагнация позитивной консолидации, и только что прошедший День народного единства лишнее тому подтверждение. А для негативной консолидации важно, кого сейчас выдвинут на роль врага, против которого граждане должны сплотиться на выборах. И то, что мы видим, это поиск такого образа врага. В этом смысле произошедшее с Кашиным, к сожалению, не случайность, а закономерность.
– Нападение на журналиста, на общественного активиста совпало с еще одним решением Дмитрия Медведева. Медведев наложил свое вето на законопроект о свободе собраний и митингов. Как вы расцениваете этот шаг президента?
– Мне кажется, что применение права президентского вето, фактически впервые использованного Медведевым (была пара случаев до этого, но они имели технический характер), это достаточно важное событие. Его можно расценивать как укрепление некоего либерального имиджа президента, несколько поблекшего в связи с жестким увольнением Лужкова, с принятием новой редакции закона о ФСБ и т. д. В преддверие большой избирательной кампании этот имидж явно нуждается в каком-то обновлении. С другой стороны, это иллюстрация к тому, что во власти нет единства, в том числе и в отношении вопроса о том, стоит ли закручивать гайки.
– В тот период, когда президентом России был Владимир Путин, такого единства во власти было больше, чем сейчас?
– Конфликт вокруг отставки Лужкова и скандальность этой отставки – демонстрация того, что власть не может, как об этом прежде с гордостью говорил Путин, решать свои проблемы кулуарно, без выхода в публичное пространство. Очевидно, что по мере того, как приближается если не эпохальный, то очень важный, на 6 или на 12 лет, выбор вектора политического и экономического развития страны, эти конфликты, в том числе, и между разными фракциями во власти, нарастают.
Этот и другие важные материалы итогового выпуск программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
– Аналогичные случаи не только с Путиным, но даже и с Ельциным после убийства Листьева, показывают, что это стандартная реакция президента. Вопрос в том, что за ней, собственно, последует. Сейчас, в связи с серьезным общественным протестом, власть демонстрирует, что она примет все необходимые меры, но печальный опыт показывает, что почти ни разу за последние 10-15 лет в результате проведенного следствия, не удалось найти и наказать исполнителей нападений на журналистов и общественных активистов. И ни разу не были названы заказчики преступлений.
– Московские журналисты требуют защиты своей безопасности у той самой власти, которая уже больше десяти лет занимается серьезным ограничением прав журналистов. Насколько с политологической точки зрения продуктивна такая линия поведения журналистов?
– Мне кажется, что линия поведения журналистов очень понятна. И то, как власть сейчас реагирует, показывает, что она прислушивается к мнению журналистов и склонна продемонстрировать свою готовность сделать все возможное для наведения порядка. Да, действительно, журналисты сейчас достаточно ограничены в своей профессиональной деятельности. Но даже в рамках тех, во многом драконовских законов, которые существуют, они не могут ощущать себя в безопасности. К сожалению, государство и правоохранительные органы не могут им ее обеспечить.
– Не могут или не хотят, как вы считаете?
– Я думаю, что и то и другое. Понятно, что во многих случаях за такого рода ужасными происшествиями стоят какие-то кланы во власти. Но власти не сильно нужно то отрицательное реноме, которое складывается из ряда аналогичных событии. Ведь буквально за день до нападения на Олега Кашина был избит лидер "Правого дела" в Химках Константин Фетисов. Поэтому, мне кажется, оценивать нынешние заявления и президента, и ряда руководителей правоохранительных органов надо с позиции не только их понятной реакции на волну протеста, но и с точки зрения имиджа России.
– Среди версий нападения на Олега Кашина есть одна политологическая. Возможно, злоумышленники, или те, кто за ними стоит, пытаются проверить на прочность либеральные взгляды президента Медведева. Как он будет реагировать в почти предвыборной атмосфере на это тяжелое преступление? Вам представляется резонным выдвижение такой версии?
– Если это и может быть побудительным мотивом, то вряд ли основным. Мне кажется, что в этом преступлении есть один тревожный сигнал. Он связан с активизацией политической конкуренции в преддверии выборов: мы видим серию нападений, мы знаем, что на сайте "Молодой гвардии – Единой России" вместе с резкой критикой деятельность Кашина в связи с Химкинским лесом, была помещена фотография журналиста с пометкой: должен быть наказан. Это то, что делается – и вполне сознательно – властью, и то, что, к сожалению, может только возрастать по мере приближения к выборам. Идет стагнация позитивной консолидации, и только что прошедший День народного единства лишнее тому подтверждение. А для негативной консолидации важно, кого сейчас выдвинут на роль врага, против которого граждане должны сплотиться на выборах. И то, что мы видим, это поиск такого образа врага. В этом смысле произошедшее с Кашиным, к сожалению, не случайность, а закономерность.
– Нападение на журналиста, на общественного активиста совпало с еще одним решением Дмитрия Медведева. Медведев наложил свое вето на законопроект о свободе собраний и митингов. Как вы расцениваете этот шаг президента?
– Мне кажется, что применение права президентского вето, фактически впервые использованного Медведевым (была пара случаев до этого, но они имели технический характер), это достаточно важное событие. Его можно расценивать как укрепление некоего либерального имиджа президента, несколько поблекшего в связи с жестким увольнением Лужкова, с принятием новой редакции закона о ФСБ и т. д. В преддверие большой избирательной кампании этот имидж явно нуждается в каком-то обновлении. С другой стороны, это иллюстрация к тому, что во власти нет единства, в том числе и в отношении вопроса о том, стоит ли закручивать гайки.
– В тот период, когда президентом России был Владимир Путин, такого единства во власти было больше, чем сейчас?
– Конфликт вокруг отставки Лужкова и скандальность этой отставки – демонстрация того, что власть не может, как об этом прежде с гордостью говорил Путин, решать свои проблемы кулуарно, без выхода в публичное пространство. Очевидно, что по мере того, как приближается если не эпохальный, то очень важный, на 6 или на 12 лет, выбор вектора политического и экономического развития страны, эти конфликты, в том числе, и между разными фракциями во власти, нарастают.
Этот и другие важные материалы итогового выпуск программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
