В Вашингтоне состоялась встреча президентов США и России - Джорджа Буша и Владимира путина. В эти минуты в Вашингтоне продолжалась совместная пресс-конференция президентов двух стран. За ее ходом следят наши корреспонденты в Вашингтоне Владимир Абаринов и Владимир Дубинский.
Владимир Абаринов:
Накануне встречи с Владимиром Путиным Джордж Буш охарактеризовал свои отношения с ним как хорошие. "Мы оба люди дела, - сказал он. - Тем не менее, в отношениях Соединенных Штатов и России много нерешенных проблем". Президент США не драматизирует свои разногласия с президентом России. "Интересы наших стран не всегда совпадают, - заявил Буш, - но это не означает, что мы не можем иметь доверительные и дружеские отношения". По его оценке, обе страны находятся накануне установления таких отношений, которые переживут президентство и Путина, и Буша. К нерешенным проблемам относятся прежде всего вопросы контроля за вооружениями. Накануне саммита стороны подчеркивали, что от этой встречи не стоит ожидать кардинальных договоренностей в этой сфере. Вместе с тем, и Кремль, и Белый дом дают понять, что готовы к компромиссам. В Вашингтоне, в частности, рассчитывают, что Москва согласится на продолжение испытаний элементов американской системы противоракетной обороны, которые противоречат договору 72-го года. Не исключено, однако, что президенты, как выразился один из представителей американской администрации, согласятся не соглашаться. В этом случае Соединенные Штаты для продолжения разработки своего противоракетного щита должны будут объявить о своем выходе из договора. Вполне возможно, что дискуссии на эту тему будут продолжены на техасском ранчо Буша. Ожидается также, что в ходе саммита президенты объявят о дальнейшем сокращениях стратегических наступательных вооружений. Джордж Буш еще во время своей президентской кампании не раз заявлял, что для ликвидации лишних боеголовок Америке не нужны новые переговоры. На прошлой неделе он объявил, что, опираясь на оценки Пентагона, пришел к окончательному решению о том, какое количество ядерных боезарядов необходимо для обороны страны. Но не назвал цифру, заявив, что сначала хочет сообщить ее Владимиру Путину. Стремительное наступление сил Северного Альянса выдвигает на первый план повестки дня афганскую тему. Перед началом встречи с Путиным Буш заявил, что он доволен развитием событий в Афганистане, однако подчеркнул, что ситуация там крайне неустойчива. Особое значение приобретает теперь вопрос формирования коалиционного правительства. Вашингтон неоднократно подчеркивал, что придает исключительное значение российской поддержке в деле борьбы с международным терроризмом и ни в коем случае не хочет игнорировать мнением Москвы. США хотят видеть в качестве номинального главы афганского государства бывшего монарха Захир Шаха. По американскому плану, в коалиционный кабинет должны войти представители умеренного крыла Талибана с тем, чтобы предотвратить конфликт на этнической почве. Россия до последнего времени категорически возражала против участия талибов в новом правительстве. Однако незадолго до саммита, судя по последнему интервью Владимира Путина американским журналистам, эта позиция смягчилась.
Американские политологи обсуждают вопросы о сходстве и различии интересов России и Соединенных Штатов в Афганистане.
Ян Рунов:
Мы попросили высказаться на эту тему научного сотрудника вашингтонской исследовательской организации Американский Совет по иностранным делам Илана Бермана.
Илан Берман:
На ближайшее время сходство интересов наших двух стран совершенно очевидно. Президент Путин давно пытался обратить внимание американского правительства на связи чеченских сепаратистов с террористической организацией "Аль-Каида". Так что в борьбе против терроризма американо-российские интересы сходятся. Но в вопросе о том, кто будет управлять Афганистаном, могут быть расхождения, ибо Москва хотела бы иметь определенное влияние на афганское правительство, из кого бы оно ни состояло. При создании правящей коалиции Россия хотела бы, чтобы более сильные позиции получила пророссийская фракция, но это необязательно совпадет с американским видением афганского правительства.
Ян Рунов:
Ожидаете ли вы, что эта проблема будет обсуждаться в нынешних российско-американских переговорах?
Илан Берман:
Не думаю, что вопрос об этом в конкретном виде войдет в совместный заключительный документ. Скорее афганская проблема войдет в более широкое соглашение о сотрудничестве в области борьбы с терроризмом, в том числе с био- и химическим терроризмом, и о более широком обмене разведывательными данными обеих стран.
Ян Рунов:
Как Россия может реагировать на усиление американского влияния в регионе, который всегда входил в сферу российского влияния?
Илан Берман:
Правительство России может пойти двумя путями - позитивным и негативным. Позитивный заключается в том, что президент Путин может избрать прозападный курс, принять как объективную реальность рост влияния Соединенных Штатов в Средней Азии и занять позицию партнера в процессе экономического и демократического развития стран ближнего зарубежья. Более опасный курс, который может избрать Россия, это противопоставить росту американского влияния в Средней Азии сближение Кремля с такими антиамерикански настроенными ближневосточными странами как Иран и Ирак.
Ян Рунов:
Какое место в нынешних переговорах может занять вопрос о российско-иранском и российско-иракском сотрудничестве?
Илан Берман:
Этот вопрос должен быть поднят на текущих переговорах с президентом Путиным. Нас очень беспокоит проблема поставок технологий и по созданию оружия массового уничтожения, технология создания баллистических ракет странам ближневосточного региона, особенно Ирану. Этот вопрос необходимо поднимать опять и опять, пока наши страны не достигнуть компромисса. Есть и еще одна сторона этой проблемы - ядерный, химический и бактериологический "черный рынок". Для преступных российских групп нет непреодолимых препятствий в продаже химических, бактериологических и ядерных материалов террористическим организациям. На эту растущую опасность необходимо указать российскому руководству.
Ян Рунов:
А в состоянии ли президент Путин остановить этот процесс?
Илан Берман:
Полностью остановить - не уверен, но добиться определенного прогресса - да.
По окончании первого раунда переговоров в столице Соединенных Штатов президенты США и России Джордж Буш и Владимир Путин провели совместную пресс-конференцию в Белом доме. За ходом их общения с журналистами следили наши вашингтонские корреспонденты Владимир Дубинский и Владимир Абаринов.
Владимир Дубинский:
Так получилось, что события в Афганистане, в частности, взятие Кабула, отразились и на повестке дня встречи в верхах и на ходе переговоров между президентами США и России. И эти события стали центральным вопросом на пресс-конференции президентов, которая состоялась после их встречи. Оба президента затронули афганскую проблему в своих вступительных словах и ответили на вопросы журналистов по этому поводу. Кстати, самый первый вопрос, который был задан президенту Бушу, касался именно положения в Афганистане. Причем, вопрос заключался в том, можно ли доверять Северному Альянсу, взявшему Кабул, в том смысле, что эта группировка не будет прибегать к зверствам и репрессиям. По словам президента Буша, он удовлетворен прогрессом, достигнутом в Афганистане. Он дополнил при этом, что первоочередная задача Соединенных Штатов в Афганистане заключается не в строительстве нового режима или правительства, а в ликвидации террористической организации Усамы бин Ладена "Аль-Каида". И что эти усилия, усилия в этом направлении продолжатся. Он сказал, что вопрос подробно обсуждался на его встрече в Белом доме с президентом России. И отметил, что Северный Альянс, за заявлениями которого Соединенные Штаты следят с пристальным вниманием, дал понять, что тот не собирается оккупировать кабул и не собирается подвергать преследованиям тех, кого он освобождает от талибов. "Международная коалиция, - сказал президент Буш, - будет следить за тем, чтобы Северный Альянс соблюдал права человека". Президент при этом назвал отрадным тот факт, что жители Кабула праздновали освобождение от талибанов и избавления от репрессивного режима талибов. Еще до начала встречи в Белом доме президент Буш предостерег Северный Альянс от взятия Кабула, заявляя при этом, что все этнические группы, населяющие Афганистан, должны быть представлены в будущем правительстве страны. Он сказал, что российский коллега разделяет такую точку зрения и считает, что для того, чтобы в Афганистане в будущем сохранялась стабильность, необходимо, чтобы все стороны были представлены в правительстве, которое придет на смену режиму талибов. По словам президента Путина, на переговорах в Белом доме они согласились о необходимости приложить совместные усилия по созданию в Афганистане стабильного правительства после того, как будет отстранен режим талибов. И Путин, как и президент Буш, отметил, что в это правительство должны войти представители всех этнических групп, населяющих Афганистан. Так что, судя по всему, по афганской проблеме между президентами России и США наметилось согласие. Но, естественно, это был не единственный вопрос, который обсуждался на пресс-конференции и на переговорах. Речь шла о важной проблеме - контроле над ядерным оружием, в частности, сокращение арсеналов ядерного оружия с обеих сторон. И Владимир Абаринов, который находится в студии рядом со мной, следил именно за этим аспектом пресс-конференции.
Владимир Абаринов:
Действительно на этой пресс-конференции произошло то, что ожидали от Джорджа Буша. Он объявил об одностороннем сокращении стратегических ядерных вооружений Соединенных Штатов. "Наши ядерные арсеналы больше не отражают стратегическую реальность," - заявил президент США. Сокращения, о которых объявлено, составят две трети от ныне существующих арсеналов. Если сегодня Соединенные Штаты располагают около семи тысяч боезарядов, то согласно объявленному президентом Бушем сокращении, они составят 1700-2200 боеголовок. Президент сказал, что для того, чтобы провести такие масштабные сокращения, Соединенным Штатам не нужны долгие переговоры. Партнерские отношения между Соединенными Штатами и Россией предполагают высокую степень доверия. Хотя он оговорился, что "если нужно что-то подписать, я буду рад это сделать". Вообще президент Буш охарактеризовал атмосферу этого саммита в более приподнятом тоне, чем это сделал президент Путин. Он сказал о том, что открыта новая страница в длинной истории двусторонних отношений". Назвал сегодняшний день "днем прогресса и днем надежды". Сказал, что "Москва и Вашингтон трансформируют отношения от враждебности и подозрительности к доверию и партнерству". Президент Путин был осторожнее в своих оценках. Он сказал, что "мы стали лучше понимать друг друга. Мы сближаем позиции по ключевым вопросам. Нам удалось добиться определенного прогресса". Вот таков был тон высказываний Владимира Путина. Президент Соединенных Штатов довольно высокую оценку дал уровню взаимодействия России и Соединенных Штатов в области борьбы с терроризмом и во всей повестке дня по вопросам безопасности. Он сказал, что Россия должна стать частью новой Европы. Он сказал, что НАТО должна отразить этот новый антитеррористический союз.
Мой вопрос к Владимиру Дубинскому.
- Владимир, обсуждался ли на этой пресс-конференции, каким-то образом затрагивался ли вопрос о соблюдении прав человека? известно, что влиятельная правозащитная организация "Хьюман райтс уотч" обратилась с требованием к президенту Бушу поднять на переговорах с Владимиром Путиным вопрос о соблюдении прав человека в Чечне. Говорили ли что-то об этом президенты?
Владимир Дубинский:
Вы знаете, до начала переговоров проблема прав человека не была официально внесена в повестку дня. Однако на пресс-конференции оба президента говорили о том, что Соединенные Штаты и Россия договорились о проведении консультации по этому вопросу на уровне министров иностранных дел. Интересно, что вопрос о правах человека на пресс-конференции был задан американскому президенту российским журналистом, который оказался обеспокоенным тем фактом, что после трагедии 11-го сентября в Соединенных Штатах, на его взгляд, ограничена свобода слова. В частности, он спросил, почему Соединенные Штаты не транслировали полностью записанные на видеопленку заявления Усама бин Ладена. Президент Буш ответил, что решение не транслировать заявление бин Ладена было принято, во-первых, потому что не следует давать международным террористам возможность выступать со своими пропагандистскими заявлениями, а во-вторых, по соображениям безопасности. Ведь бин Ладен вполне мог использовать эти видеозаписи для того, чтобы передать инструкции или приказы своим сообщникам, которые могли бы готовить новые теракты. Президент сказал, что, естественно, об ограничениях свободы прессы и слова в Соединенных Штатах и речи быть не может. Интересно, что Владимир Путин поддержал президента Буша, заявив, что предоставлять террористам и преступникам свободный доступ к средствам массовой информации не следует. Американские правозащитники действительно обеспокоены отсутствием на повестке дня переговоров обсуждения вопроса о правах человека. Накануне встречи во влиятельной газете "Вашингтон Пост" была опубликована редакционная статья, этому посвященная. Там, в частности, упоминалось дело сотрудника США и Канады в Москве Игоря Сутягина, который вот уже два года содержится под стражей по обвинению в шпионаже, которые газета называет сфабрикованными. И американская газета призвала президента Соединенных Штатов поднять вопрос о правах человека на переговорах с его российским коллегой, считая, что ему предоставляется очень хорошая возможность обсудить эти вопросы.
- Владимир, скажите, пожалуйста, как-то комментировали президенты вопрос, связанный с катастрофой американского самолета? Что-то о ходе расследования говорилось?
Владимир Дубинский:
Нет. Единственное, что президент Путин принес соболезнования и президенту Соединенных Штатов, и всему американскому народу в связи с этой катастрофой. Он также вспомнил о трагедии 11-го сентября. И непохоже, что авария с самолетом в Нью-Йорке как-то повлияла на график визита российского президента. Он по-прежнему намерен посетить и Хьюстон, и ранчо президента Буша в Техасе, и поедет в Нью-Йорк. Тем более, что сейчас становится все более очевидным, что катастрофа все-таки произошла в результате технических неполадок, а не в результате акта террора. Поэтому оснований для изменения графика Путина по соображениям безопасности нет.
В Европе от визита Владимира Путина в Соединенные Штаты не ждали сенсационных результатов, тем более, что поездка его проходит на фоне динамично развивающихся событий в Центральной Азии. Европа, может быть, несколько обеспокоена сближением России и Соединенных Штатов, и на эту тему репортаж нашего корреспондента во Франции Семена Мирского.
Семен Мирский:
Я начну с цитаты: "Медовый месяц на фоне террористических налетов и победного марша антиталибского Северного Альянса в Афганистане". Вот такой довольно емкой фразой охарактеризовал комментатор французского телевидения прием, оказанный Владимиру Путину в Вашингтоне. Что же касается корреспондента парижской газеты "Фигаро" Патрика де Сент-Экзюпери, то он предлагает говорить не о медовом месяце, а о похоронах, спеша добавить, что речь идет "об официальной церемонии похорон холодной войны". Но Патрик де Сент-Экзюпери пытается подать нынешний визит российского президента в Соединенные Штаты в перспективе времени, начиная с не слишком далекого прошлого. В номере "Фигаро" за 13-е ноября он пишет: "Придя к власти в России, ослабленной и расшатанной катастрофическим итогом правления царя Бориса (Ельцина), Владимир Путин оказался перед выбором из трех геостратегических альтернатив. Первое - вступить в союз с Китаем против Запада. Альтернатива вторая - искать сближения с Европой в ущерб связям России с Соединенными Штатами Америки". И, наконец, третий путь, которым мог пойти Владимир Путин, стоявший как известный богатырь из русской былины на развилке дорог, это искать сближения с Соединенными Штатами в ущерб, по логике, связям России с Китаем, с одной стороны, и с Западной Европой, с другой. Первый, китайский вариант, был отвергнут в момент, когда Россия устами своего министра обороны, а затем и самого Путина, дала четко понять, что договор ПРО 1972-го года стал договором реликтовым, который больше не отвечает реалиям сегодняшнего дня. Так что остаются два других пути - ставка России на европейскую карту или сближение с Соединенными Штатами Америки в ущерб Китаю и Западной Европе". Таков в считанных словах геостратегический анализ визита Владимира Путина в Вашингтон. Но именно третья из альтернатив, названных Патриком де Сент-Экзюпери, является предметом самого пристального внимания европейцев. Что останется от визита российского президента после того, как пройдут восторги и даже некое взаимное умиление, сопровождающие визит Путина в Вашингтон. Который, как мы знаем, найдет продолжение на личном ранчо президента Буша в штате Техас. Сейчас Путин и Буш дружат, возможно, не столько друг с другом, как против какой-то третей стороны. Третей стороной, конечно, в данном случае является исламский фундаментализм и терроризм. И, наконец, последний, очень важный момент, резюмирующий, если угодно, взгляд из Европы, в частности, из Франции на визит Владимира Путина в Соединенные Штаты. Во взгляде, о котором я говорю, смесь доброжелательства и зависти. Доброжелательство, потому что и европейцам в конечном итоге сейчас очень выгодно, чтобы визит Путина увенчался успехом. Что же касается зависти, то и ее можно понять. Вызвана она ощущением европейцев, что настоящая большая игра идет не здесь, на старом континенте, а там, за океаном.
Сейчас на линии прямого эфира политолог Андрей Пиантковский, наш постоянный политический эксперт. Андрей Андреевич следил за ходом пресс-конференции в прямом эфире, слышал сообщения наших корреспондентов. Господин Пиантковский, есть ли какие-то неожиданности в том, что сказали оба президента?
Андрей Пиантковский:
То, президент Буш объявил, что американский наступательный арсенал сокращается в диапазоне от 1700 до 2200 боеголовок, не было ничего неожиданного. По-моему, Клинтон об этом говорил более чем в течение года, говорят американские руководители. Нюанс этого вопроса состоит совершенно в другом. Республиканская администрация пришла к власти с такой своеобразной новой философией в области сокращения стратегических вооружений: вот теперь, когда мы не враги, а партнеры и друзья, не нужно заключать никаких договоров, а давайте просто так односторонне будем объявлять - мы сокращаем до 1700 боеголовок и ничего не нужно специально это формализовать в форме международных договоренностей. Ну Москву эта позиция не устраивала по многим обстоятельствам. Во-первых, для Москвы такое сокращение было вынужденным, потому что по чисто экономическим причинам. И хотелось бы все-таки зафиксировать аналогичное сокращение американцев, следующий президент может увеличить этот арсенал. И кроме того, из-за чего мы так цепляемся за этот договор ПРО? Даже не из-за существа его, а оттого, что этот договор между двумя суперядерными державами дает какой-то некий, может быть, последний статус паритета между Россией и Соединенными Штатами. Поэтому для меня очень значительной прозвучала одна фраза в выступлении Путина. Я даже записал ее. Он сказал, что "мы договорились достигнуть надежных и контролируемых договоренностей о сокращении наступательных вооружений". Это по существу была победа российской позиции в этом вопросе, формализовать или нет взаимные сокращения. И Буш этому не возразил. И все бы хорошо на этом и закончилось, если бы какой-то российский журналист не решил отличиться и задал дополнительный вопрос Бушу и Путину: как вы считаете, все-таки мы будем заключать формальный договор о сокращении наступательных вооружений? И тут снова выяснилось различие в позициях, Буш начал повторять свою аргументацию, что достаточно посмотреть друг другу в глаза и договориться. Но все-таки выжал из себя, что "если хотите, чтобы что-то было положено на бумагу, то я против этого не буду возражать".
- Господин Пиантковский, наши корреспонденты подметили некое различие в настроении президентов во время пресс-конференции - некоторая сдержанность Владимира Путина и приподнятое настроение Джорджа Буша. Вы согласны с такой оценкой и если да, то чем это может быть вызвано?
Андрей Пиантковский:
Может это некое различие темпераментов и традиций политической риторики в американской политической культуре и в российской. Я как раз заметил гораздо более активность Путина. Вот очень интересно, корреспонденты уже говорили, что Бушу был задан вопрос российским журналистом такого правозащитного содержания. Это был не единственный вопрос. Первый вопрос, который был задан американцам, тоже правозащитного характера о зверствах, по сообщениям прессы, творимых войсками Северного Альянса, за который Соединенные Штаты тоже несут ответственность, являясь в каком-то смысле политическим военным спонсором альянса. Целый град вопросов правозащитного характера обрушился на Буша, к которым он был совершенно не готов, у него не было такой практики. И каждый раз активно за него вступался Путин, проявив себя незаурядным пропагандистом. Собственно, такая практика отпора вопросам правозащитного характера у него была довольно обширная. И как правильно отметили, блестяще ответил на действительно совершенно идиотский вопрос о том, почему не дали получасовое интервью бин Ладена. Хотя все мы видели, по CNN, по ВВС беспрерывно идут выдержки бин Ладена. И он правильно ответил, что если во время Второй Мировой войны Геббельс не сходил с экранов телевидения, которого тогда не существовало, или радиостанций, то неизвестно, кто бы еще выиграл Вторую Мировую войну.
- Господин Пиантковский, как, на ваш взгляд, складываются отношения между президентами? Они будут друзьями, политическими партнерами, осторожными политиками, которые будут четко следить за соблюдением интересов своих стран и не привносить в межличностное общение каких-то личных моментов? Что вы думаете по этому поводу?
Андрей Пиантковский:
Друзья - это вообще спорный термин в политике, такая излишняя персонификация.
- Но это же было можно одно время. Вы помните, эти "встречи без галстуков" были постоянными.
Андрей Пиантковский:
Да, но результатов было очень мало. Я думаю, они будут прагматиками, сохраняющие добрые отношения и определенную симпатию друг к другу, но в то же время отстаивающие свои позиции и интересы. Я бы хотел отметить еще один момент, который произвел на меня впечатление. Это, пожалуй, было самое сильное заявление Путина, оно явно было обращено не к президенту Бушу и не к американской аудитории, а к его противникам и критикам в России. Опять же, отвечая на вопрос одного из российских корреспондентов, о том, не обеспокоен ли он усилением американских позиций в республиках Средней Азии, бывших республиках Советского Союза, он ответил очень убедительно и точно, что его гораздо больше беспокоило бы усиление позиций террористов и фундаменталистов в северном Афганистане. Это явно было адресовано российской аудитории.
Владимир Абаринов:
Накануне встречи с Владимиром Путиным Джордж Буш охарактеризовал свои отношения с ним как хорошие. "Мы оба люди дела, - сказал он. - Тем не менее, в отношениях Соединенных Штатов и России много нерешенных проблем". Президент США не драматизирует свои разногласия с президентом России. "Интересы наших стран не всегда совпадают, - заявил Буш, - но это не означает, что мы не можем иметь доверительные и дружеские отношения". По его оценке, обе страны находятся накануне установления таких отношений, которые переживут президентство и Путина, и Буша. К нерешенным проблемам относятся прежде всего вопросы контроля за вооружениями. Накануне саммита стороны подчеркивали, что от этой встречи не стоит ожидать кардинальных договоренностей в этой сфере. Вместе с тем, и Кремль, и Белый дом дают понять, что готовы к компромиссам. В Вашингтоне, в частности, рассчитывают, что Москва согласится на продолжение испытаний элементов американской системы противоракетной обороны, которые противоречат договору 72-го года. Не исключено, однако, что президенты, как выразился один из представителей американской администрации, согласятся не соглашаться. В этом случае Соединенные Штаты для продолжения разработки своего противоракетного щита должны будут объявить о своем выходе из договора. Вполне возможно, что дискуссии на эту тему будут продолжены на техасском ранчо Буша. Ожидается также, что в ходе саммита президенты объявят о дальнейшем сокращениях стратегических наступательных вооружений. Джордж Буш еще во время своей президентской кампании не раз заявлял, что для ликвидации лишних боеголовок Америке не нужны новые переговоры. На прошлой неделе он объявил, что, опираясь на оценки Пентагона, пришел к окончательному решению о том, какое количество ядерных боезарядов необходимо для обороны страны. Но не назвал цифру, заявив, что сначала хочет сообщить ее Владимиру Путину. Стремительное наступление сил Северного Альянса выдвигает на первый план повестки дня афганскую тему. Перед началом встречи с Путиным Буш заявил, что он доволен развитием событий в Афганистане, однако подчеркнул, что ситуация там крайне неустойчива. Особое значение приобретает теперь вопрос формирования коалиционного правительства. Вашингтон неоднократно подчеркивал, что придает исключительное значение российской поддержке в деле борьбы с международным терроризмом и ни в коем случае не хочет игнорировать мнением Москвы. США хотят видеть в качестве номинального главы афганского государства бывшего монарха Захир Шаха. По американскому плану, в коалиционный кабинет должны войти представители умеренного крыла Талибана с тем, чтобы предотвратить конфликт на этнической почве. Россия до последнего времени категорически возражала против участия талибов в новом правительстве. Однако незадолго до саммита, судя по последнему интервью Владимира Путина американским журналистам, эта позиция смягчилась.
Американские политологи обсуждают вопросы о сходстве и различии интересов России и Соединенных Штатов в Афганистане.
Ян Рунов:
Мы попросили высказаться на эту тему научного сотрудника вашингтонской исследовательской организации Американский Совет по иностранным делам Илана Бермана.
Илан Берман:
На ближайшее время сходство интересов наших двух стран совершенно очевидно. Президент Путин давно пытался обратить внимание американского правительства на связи чеченских сепаратистов с террористической организацией "Аль-Каида". Так что в борьбе против терроризма американо-российские интересы сходятся. Но в вопросе о том, кто будет управлять Афганистаном, могут быть расхождения, ибо Москва хотела бы иметь определенное влияние на афганское правительство, из кого бы оно ни состояло. При создании правящей коалиции Россия хотела бы, чтобы более сильные позиции получила пророссийская фракция, но это необязательно совпадет с американским видением афганского правительства.
Ян Рунов:
Ожидаете ли вы, что эта проблема будет обсуждаться в нынешних российско-американских переговорах?
Илан Берман:
Не думаю, что вопрос об этом в конкретном виде войдет в совместный заключительный документ. Скорее афганская проблема войдет в более широкое соглашение о сотрудничестве в области борьбы с терроризмом, в том числе с био- и химическим терроризмом, и о более широком обмене разведывательными данными обеих стран.
Ян Рунов:
Как Россия может реагировать на усиление американского влияния в регионе, который всегда входил в сферу российского влияния?
Илан Берман:
Правительство России может пойти двумя путями - позитивным и негативным. Позитивный заключается в том, что президент Путин может избрать прозападный курс, принять как объективную реальность рост влияния Соединенных Штатов в Средней Азии и занять позицию партнера в процессе экономического и демократического развития стран ближнего зарубежья. Более опасный курс, который может избрать Россия, это противопоставить росту американского влияния в Средней Азии сближение Кремля с такими антиамерикански настроенными ближневосточными странами как Иран и Ирак.
Ян Рунов:
Какое место в нынешних переговорах может занять вопрос о российско-иранском и российско-иракском сотрудничестве?
Илан Берман:
Этот вопрос должен быть поднят на текущих переговорах с президентом Путиным. Нас очень беспокоит проблема поставок технологий и по созданию оружия массового уничтожения, технология создания баллистических ракет странам ближневосточного региона, особенно Ирану. Этот вопрос необходимо поднимать опять и опять, пока наши страны не достигнуть компромисса. Есть и еще одна сторона этой проблемы - ядерный, химический и бактериологический "черный рынок". Для преступных российских групп нет непреодолимых препятствий в продаже химических, бактериологических и ядерных материалов террористическим организациям. На эту растущую опасность необходимо указать российскому руководству.
Ян Рунов:
А в состоянии ли президент Путин остановить этот процесс?
Илан Берман:
Полностью остановить - не уверен, но добиться определенного прогресса - да.
По окончании первого раунда переговоров в столице Соединенных Штатов президенты США и России Джордж Буш и Владимир Путин провели совместную пресс-конференцию в Белом доме. За ходом их общения с журналистами следили наши вашингтонские корреспонденты Владимир Дубинский и Владимир Абаринов.
Владимир Дубинский:
Так получилось, что события в Афганистане, в частности, взятие Кабула, отразились и на повестке дня встречи в верхах и на ходе переговоров между президентами США и России. И эти события стали центральным вопросом на пресс-конференции президентов, которая состоялась после их встречи. Оба президента затронули афганскую проблему в своих вступительных словах и ответили на вопросы журналистов по этому поводу. Кстати, самый первый вопрос, который был задан президенту Бушу, касался именно положения в Афганистане. Причем, вопрос заключался в том, можно ли доверять Северному Альянсу, взявшему Кабул, в том смысле, что эта группировка не будет прибегать к зверствам и репрессиям. По словам президента Буша, он удовлетворен прогрессом, достигнутом в Афганистане. Он дополнил при этом, что первоочередная задача Соединенных Штатов в Афганистане заключается не в строительстве нового режима или правительства, а в ликвидации террористической организации Усамы бин Ладена "Аль-Каида". И что эти усилия, усилия в этом направлении продолжатся. Он сказал, что вопрос подробно обсуждался на его встрече в Белом доме с президентом России. И отметил, что Северный Альянс, за заявлениями которого Соединенные Штаты следят с пристальным вниманием, дал понять, что тот не собирается оккупировать кабул и не собирается подвергать преследованиям тех, кого он освобождает от талибов. "Международная коалиция, - сказал президент Буш, - будет следить за тем, чтобы Северный Альянс соблюдал права человека". Президент при этом назвал отрадным тот факт, что жители Кабула праздновали освобождение от талибанов и избавления от репрессивного режима талибов. Еще до начала встречи в Белом доме президент Буш предостерег Северный Альянс от взятия Кабула, заявляя при этом, что все этнические группы, населяющие Афганистан, должны быть представлены в будущем правительстве страны. Он сказал, что российский коллега разделяет такую точку зрения и считает, что для того, чтобы в Афганистане в будущем сохранялась стабильность, необходимо, чтобы все стороны были представлены в правительстве, которое придет на смену режиму талибов. По словам президента Путина, на переговорах в Белом доме они согласились о необходимости приложить совместные усилия по созданию в Афганистане стабильного правительства после того, как будет отстранен режим талибов. И Путин, как и президент Буш, отметил, что в это правительство должны войти представители всех этнических групп, населяющих Афганистан. Так что, судя по всему, по афганской проблеме между президентами России и США наметилось согласие. Но, естественно, это был не единственный вопрос, который обсуждался на пресс-конференции и на переговорах. Речь шла о важной проблеме - контроле над ядерным оружием, в частности, сокращение арсеналов ядерного оружия с обеих сторон. И Владимир Абаринов, который находится в студии рядом со мной, следил именно за этим аспектом пресс-конференции.
Владимир Абаринов:
Действительно на этой пресс-конференции произошло то, что ожидали от Джорджа Буша. Он объявил об одностороннем сокращении стратегических ядерных вооружений Соединенных Штатов. "Наши ядерные арсеналы больше не отражают стратегическую реальность," - заявил президент США. Сокращения, о которых объявлено, составят две трети от ныне существующих арсеналов. Если сегодня Соединенные Штаты располагают около семи тысяч боезарядов, то согласно объявленному президентом Бушем сокращении, они составят 1700-2200 боеголовок. Президент сказал, что для того, чтобы провести такие масштабные сокращения, Соединенным Штатам не нужны долгие переговоры. Партнерские отношения между Соединенными Штатами и Россией предполагают высокую степень доверия. Хотя он оговорился, что "если нужно что-то подписать, я буду рад это сделать". Вообще президент Буш охарактеризовал атмосферу этого саммита в более приподнятом тоне, чем это сделал президент Путин. Он сказал о том, что открыта новая страница в длинной истории двусторонних отношений". Назвал сегодняшний день "днем прогресса и днем надежды". Сказал, что "Москва и Вашингтон трансформируют отношения от враждебности и подозрительности к доверию и партнерству". Президент Путин был осторожнее в своих оценках. Он сказал, что "мы стали лучше понимать друг друга. Мы сближаем позиции по ключевым вопросам. Нам удалось добиться определенного прогресса". Вот таков был тон высказываний Владимира Путина. Президент Соединенных Штатов довольно высокую оценку дал уровню взаимодействия России и Соединенных Штатов в области борьбы с терроризмом и во всей повестке дня по вопросам безопасности. Он сказал, что Россия должна стать частью новой Европы. Он сказал, что НАТО должна отразить этот новый антитеррористический союз.
Мой вопрос к Владимиру Дубинскому.
- Владимир, обсуждался ли на этой пресс-конференции, каким-то образом затрагивался ли вопрос о соблюдении прав человека? известно, что влиятельная правозащитная организация "Хьюман райтс уотч" обратилась с требованием к президенту Бушу поднять на переговорах с Владимиром Путиным вопрос о соблюдении прав человека в Чечне. Говорили ли что-то об этом президенты?
Владимир Дубинский:
Вы знаете, до начала переговоров проблема прав человека не была официально внесена в повестку дня. Однако на пресс-конференции оба президента говорили о том, что Соединенные Штаты и Россия договорились о проведении консультации по этому вопросу на уровне министров иностранных дел. Интересно, что вопрос о правах человека на пресс-конференции был задан американскому президенту российским журналистом, который оказался обеспокоенным тем фактом, что после трагедии 11-го сентября в Соединенных Штатах, на его взгляд, ограничена свобода слова. В частности, он спросил, почему Соединенные Штаты не транслировали полностью записанные на видеопленку заявления Усама бин Ладена. Президент Буш ответил, что решение не транслировать заявление бин Ладена было принято, во-первых, потому что не следует давать международным террористам возможность выступать со своими пропагандистскими заявлениями, а во-вторых, по соображениям безопасности. Ведь бин Ладен вполне мог использовать эти видеозаписи для того, чтобы передать инструкции или приказы своим сообщникам, которые могли бы готовить новые теракты. Президент сказал, что, естественно, об ограничениях свободы прессы и слова в Соединенных Штатах и речи быть не может. Интересно, что Владимир Путин поддержал президента Буша, заявив, что предоставлять террористам и преступникам свободный доступ к средствам массовой информации не следует. Американские правозащитники действительно обеспокоены отсутствием на повестке дня переговоров обсуждения вопроса о правах человека. Накануне встречи во влиятельной газете "Вашингтон Пост" была опубликована редакционная статья, этому посвященная. Там, в частности, упоминалось дело сотрудника США и Канады в Москве Игоря Сутягина, который вот уже два года содержится под стражей по обвинению в шпионаже, которые газета называет сфабрикованными. И американская газета призвала президента Соединенных Штатов поднять вопрос о правах человека на переговорах с его российским коллегой, считая, что ему предоставляется очень хорошая возможность обсудить эти вопросы.
- Владимир, скажите, пожалуйста, как-то комментировали президенты вопрос, связанный с катастрофой американского самолета? Что-то о ходе расследования говорилось?
Владимир Дубинский:
Нет. Единственное, что президент Путин принес соболезнования и президенту Соединенных Штатов, и всему американскому народу в связи с этой катастрофой. Он также вспомнил о трагедии 11-го сентября. И непохоже, что авария с самолетом в Нью-Йорке как-то повлияла на график визита российского президента. Он по-прежнему намерен посетить и Хьюстон, и ранчо президента Буша в Техасе, и поедет в Нью-Йорк. Тем более, что сейчас становится все более очевидным, что катастрофа все-таки произошла в результате технических неполадок, а не в результате акта террора. Поэтому оснований для изменения графика Путина по соображениям безопасности нет.
В Европе от визита Владимира Путина в Соединенные Штаты не ждали сенсационных результатов, тем более, что поездка его проходит на фоне динамично развивающихся событий в Центральной Азии. Европа, может быть, несколько обеспокоена сближением России и Соединенных Штатов, и на эту тему репортаж нашего корреспондента во Франции Семена Мирского.
Семен Мирский:
Я начну с цитаты: "Медовый месяц на фоне террористических налетов и победного марша антиталибского Северного Альянса в Афганистане". Вот такой довольно емкой фразой охарактеризовал комментатор французского телевидения прием, оказанный Владимиру Путину в Вашингтоне. Что же касается корреспондента парижской газеты "Фигаро" Патрика де Сент-Экзюпери, то он предлагает говорить не о медовом месяце, а о похоронах, спеша добавить, что речь идет "об официальной церемонии похорон холодной войны". Но Патрик де Сент-Экзюпери пытается подать нынешний визит российского президента в Соединенные Штаты в перспективе времени, начиная с не слишком далекого прошлого. В номере "Фигаро" за 13-е ноября он пишет: "Придя к власти в России, ослабленной и расшатанной катастрофическим итогом правления царя Бориса (Ельцина), Владимир Путин оказался перед выбором из трех геостратегических альтернатив. Первое - вступить в союз с Китаем против Запада. Альтернатива вторая - искать сближения с Европой в ущерб связям России с Соединенными Штатами Америки". И, наконец, третий путь, которым мог пойти Владимир Путин, стоявший как известный богатырь из русской былины на развилке дорог, это искать сближения с Соединенными Штатами в ущерб, по логике, связям России с Китаем, с одной стороны, и с Западной Европой, с другой. Первый, китайский вариант, был отвергнут в момент, когда Россия устами своего министра обороны, а затем и самого Путина, дала четко понять, что договор ПРО 1972-го года стал договором реликтовым, который больше не отвечает реалиям сегодняшнего дня. Так что остаются два других пути - ставка России на европейскую карту или сближение с Соединенными Штатами Америки в ущерб Китаю и Западной Европе". Таков в считанных словах геостратегический анализ визита Владимира Путина в Вашингтон. Но именно третья из альтернатив, названных Патриком де Сент-Экзюпери, является предметом самого пристального внимания европейцев. Что останется от визита российского президента после того, как пройдут восторги и даже некое взаимное умиление, сопровождающие визит Путина в Вашингтон. Который, как мы знаем, найдет продолжение на личном ранчо президента Буша в штате Техас. Сейчас Путин и Буш дружат, возможно, не столько друг с другом, как против какой-то третей стороны. Третей стороной, конечно, в данном случае является исламский фундаментализм и терроризм. И, наконец, последний, очень важный момент, резюмирующий, если угодно, взгляд из Европы, в частности, из Франции на визит Владимира Путина в Соединенные Штаты. Во взгляде, о котором я говорю, смесь доброжелательства и зависти. Доброжелательство, потому что и европейцам в конечном итоге сейчас очень выгодно, чтобы визит Путина увенчался успехом. Что же касается зависти, то и ее можно понять. Вызвана она ощущением европейцев, что настоящая большая игра идет не здесь, на старом континенте, а там, за океаном.
Сейчас на линии прямого эфира политолог Андрей Пиантковский, наш постоянный политический эксперт. Андрей Андреевич следил за ходом пресс-конференции в прямом эфире, слышал сообщения наших корреспондентов. Господин Пиантковский, есть ли какие-то неожиданности в том, что сказали оба президента?
Андрей Пиантковский:
То, президент Буш объявил, что американский наступательный арсенал сокращается в диапазоне от 1700 до 2200 боеголовок, не было ничего неожиданного. По-моему, Клинтон об этом говорил более чем в течение года, говорят американские руководители. Нюанс этого вопроса состоит совершенно в другом. Республиканская администрация пришла к власти с такой своеобразной новой философией в области сокращения стратегических вооружений: вот теперь, когда мы не враги, а партнеры и друзья, не нужно заключать никаких договоров, а давайте просто так односторонне будем объявлять - мы сокращаем до 1700 боеголовок и ничего не нужно специально это формализовать в форме международных договоренностей. Ну Москву эта позиция не устраивала по многим обстоятельствам. Во-первых, для Москвы такое сокращение было вынужденным, потому что по чисто экономическим причинам. И хотелось бы все-таки зафиксировать аналогичное сокращение американцев, следующий президент может увеличить этот арсенал. И кроме того, из-за чего мы так цепляемся за этот договор ПРО? Даже не из-за существа его, а оттого, что этот договор между двумя суперядерными державами дает какой-то некий, может быть, последний статус паритета между Россией и Соединенными Штатами. Поэтому для меня очень значительной прозвучала одна фраза в выступлении Путина. Я даже записал ее. Он сказал, что "мы договорились достигнуть надежных и контролируемых договоренностей о сокращении наступательных вооружений". Это по существу была победа российской позиции в этом вопросе, формализовать или нет взаимные сокращения. И Буш этому не возразил. И все бы хорошо на этом и закончилось, если бы какой-то российский журналист не решил отличиться и задал дополнительный вопрос Бушу и Путину: как вы считаете, все-таки мы будем заключать формальный договор о сокращении наступательных вооружений? И тут снова выяснилось различие в позициях, Буш начал повторять свою аргументацию, что достаточно посмотреть друг другу в глаза и договориться. Но все-таки выжал из себя, что "если хотите, чтобы что-то было положено на бумагу, то я против этого не буду возражать".
- Господин Пиантковский, наши корреспонденты подметили некое различие в настроении президентов во время пресс-конференции - некоторая сдержанность Владимира Путина и приподнятое настроение Джорджа Буша. Вы согласны с такой оценкой и если да, то чем это может быть вызвано?
Андрей Пиантковский:
Может это некое различие темпераментов и традиций политической риторики в американской политической культуре и в российской. Я как раз заметил гораздо более активность Путина. Вот очень интересно, корреспонденты уже говорили, что Бушу был задан вопрос российским журналистом такого правозащитного содержания. Это был не единственный вопрос. Первый вопрос, который был задан американцам, тоже правозащитного характера о зверствах, по сообщениям прессы, творимых войсками Северного Альянса, за который Соединенные Штаты тоже несут ответственность, являясь в каком-то смысле политическим военным спонсором альянса. Целый град вопросов правозащитного характера обрушился на Буша, к которым он был совершенно не готов, у него не было такой практики. И каждый раз активно за него вступался Путин, проявив себя незаурядным пропагандистом. Собственно, такая практика отпора вопросам правозащитного характера у него была довольно обширная. И как правильно отметили, блестяще ответил на действительно совершенно идиотский вопрос о том, почему не дали получасовое интервью бин Ладена. Хотя все мы видели, по CNN, по ВВС беспрерывно идут выдержки бин Ладена. И он правильно ответил, что если во время Второй Мировой войны Геббельс не сходил с экранов телевидения, которого тогда не существовало, или радиостанций, то неизвестно, кто бы еще выиграл Вторую Мировую войну.
- Господин Пиантковский, как, на ваш взгляд, складываются отношения между президентами? Они будут друзьями, политическими партнерами, осторожными политиками, которые будут четко следить за соблюдением интересов своих стран и не привносить в межличностное общение каких-то личных моментов? Что вы думаете по этому поводу?
Андрей Пиантковский:
Друзья - это вообще спорный термин в политике, такая излишняя персонификация.
- Но это же было можно одно время. Вы помните, эти "встречи без галстуков" были постоянными.
Андрей Пиантковский:
Да, но результатов было очень мало. Я думаю, они будут прагматиками, сохраняющие добрые отношения и определенную симпатию друг к другу, но в то же время отстаивающие свои позиции и интересы. Я бы хотел отметить еще один момент, который произвел на меня впечатление. Это, пожалуй, было самое сильное заявление Путина, оно явно было обращено не к президенту Бушу и не к американской аудитории, а к его противникам и критикам в России. Опять же, отвечая на вопрос одного из российских корреспондентов, о том, не обеспокоен ли он усилением американских позиций в республиках Средней Азии, бывших республиках Советского Союза, он ответил очень убедительно и точно, что его гораздо больше беспокоило бы усиление позиций террористов и фундаменталистов в северном Афганистане. Это явно было адресовано российской аудитории.
