Радио Свобода неоднократно рассказывало о так называемым "бартерном скандале" с участием Владимира Путина в Петербурге в начале 90-х. Интервью Радио Свобода дал еще один участник тех событий.

Напомним, роль вице-мэра Петербурга Владимира Путина в "бартерном" деле в 1992 году исследовала депутатская комиссия Ленсовета во главе с Мариной Салье. Комиссия пришла к выводу, что за границу уходили природные ресурсы по экспортным лицензиям, подписанным вице-мэром Путиным. Взамен в Петербург должно было поступить продовольствие, но продовольствие не поступило. Цена вопроса - не менее 100 миллионов долларов.

В 1992 году депутаты обратились в прокуратуру Петербурга с требованием возбудить дело по статье 170 УК РСФСР ("Злоупотребление властью или служебным положением"), а также рекомендовали мэру города Анатолию Собчаку снять Владимира Путина с должности. Мэр рекомендацию проигнорировал, а прокуратура 29 июня 1992 года вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела "за отсутствием состава преступления". Прокурор города Владимир Еременко направил мэру представление, в котором предложил обратить внимание на неверное оформление некоторых лицензий. Расследование проводило Контрольное Управление Администрации президента.

Бывший заместитель председателя комитета по продовольствию исполкома Ленсовета Леонид Добровольский, живущий сейчас в Испании, помнит об этих событиях. Леонид Добровольский ответил на вопросы корреспондента Радио Свобода.

- Какую должность вы занимали, когда в Петербурге началась операция по обмену ресурсов на продовольствие?

- Я был первым заместителем председателя комитета по продовольствию и торговле исполкома Ленсовета, а потом - мэрии Петербурга. Это был орган исполнительной власти, которому подчинялись все торговые и производственные предприятия пищевой промышленности Ленинграда и Ленинградской области.

Для меня история бартера "материалы в обмен на продовольствие" началась в 1990 году, когда стало понятно, что городу угрожает продовольственный кризис. Москва уже плохо управляла страной и регионы перестали выполнять плановые здания по поставкам в промышленные города. Ленинград, как город промышленный, не мог сам себя прокормить.

В исполкоме стали искать альтернативные источники продовольствия для города. Стало понятно, что огромным ресурсом являются остатки сырья на промышленных предприятиях города - большие запасы цветных металлов, высококачественных сталей, труб. Все эти ресурсы лежали мертвым грузом - предприятия резко сократили объемы производства. Возникла мысль, что можно эти ресурсы использовать на внешнем рынке — менять на продовольственные товары.

- У кого и когда возникла эта идея?

- У кого персонально, сказать сложно, поскольку все руководство исполкома занималось мозговым штурмом. Вполне вероятно, что изначально эта идея могла принадлежать Алексею Большакову - председателю Ленплана. Вся информация о наличии материальных ресурсов в городе была у него. Затем была создана рабочая группа, в состав которой входили люди из Ленплана и нашего комитета, ответственного за продовольствие. В эту группу входил и я. Активное участие в этом стали принимать депутаты Ленсовета из комиссии по продовольствию. В частности, в рабочую группу вошла Марина Салье.

Мы довольно быстро составили список того, что городу нужно, а ресурсы, которыми располагала ленинградская промышленность, были очень большими. В случае удачи этого проекта город мог бы полностью обеспечиваться продовольствием в течение нескольких лет! Но при той, еще советской системе для реализации программы требовалось постановление правительства. Его пытался пролоббировать Алексей Большаков и его первый заместитель Радченко. Это был сложный процесс с сопротивлением со стороны министерств, которые не хотели отдавать ресурсы, чинили всякие препятствия. А события, которые происходили в стране — ГКЧП, смена премьера союзного правительства, тормозили проект.

И когда в начале 1992 года Марина Салье пригласила меня в комиссию Ленсовета по продовольствию, для меня было совершенно невероятным сюрпризом то, что, оказывается, постановление российского правительства уже состоялось и кто-то бартером уже занимается, хотя наш комитет об этом вообще ничего не знал.

- Как именно вы познакомились с договорами, заключенными под лицензии Комитета по внешним связям?

- Где-то в феврале 1992 года меня пригласила Марина Салье к себе в депутатскую комиссию и выложила на стол пачку документов. Это были договоры на проведение бартерных операций по схеме "материалы в обмен на продовольствие". Марина Евгеньевна попросила дать оценку их эффективности. Просмотреть документы я должен был непосредственно у неё в кабинете. Кроме самого факта существования этих договоров, меня, прежде всего, поразили небрежность и качество их оформления – внешне они были совершенно непохожи на международные коммерческие договоры или контракты: какая-то плохая бумага, небрежная машинопись, исправления. Тексты договоров явно не правила рука юриста. Это были странные бумажки, которые ни один арбитраж не принял бы в силу того, что они не содержали положенных для таких контрактов реквизитов.

Однако от меня требовалась не правовая, а экономическая оценка. Самое обидное, что, когда начался наш проект, мы ставили задачу максимально эффективно использовать имевшиеся ресурсы. Предполагалось, что в обмен на них будет закупаться сырье, которое пойдет на пищевые предприятия Ленинграда. То есть решалось сразу несколько задач - продовольствие для города, а также загрузка предприятий, на которых работало почти 300 тысяч человек.

А когда я познакомился с договорами, заключенными под эгидой Комитета по внешним связям, я пришел в ужас, поскольку закупались какие-то мелкие партии сосисок.

Марина Евгеньевна меня спросила, знаю ли я питерские фирмы, заключившие эти договоры, и их европейских контрагентов. Указанные в договорах названия поставщиков из Германии и Польши мне ничего не говорили. Скорее всего, это были не производители продукции, а какие-то торговые или посреднические предприятия. О деятельности на питерском продовольственном рынке всех этих "ТОО" или "ООО" я никогда не слышал.

Самым удивительным было наличие документов, разрешающих эти операции - они были выданы Комитетом по внешнеэкономическим связям мэрии, который возглавлял Путин. Я спросил Марину Евгеньевну, что всё это значит. Тогда она мне показала разрешение правительства России на проведение бартерных операций и выдачу лицензий на экспорт Комитетом по внешнеэкономическим связям Мэрии Санкт-Петербурга, подписанным ещё в декабре 1991 года.

Это была какая-то фантастика. Ни комитет по продовольствию и торговле исполкома, теперь мэрии, на который возложены функции продовольственного обеспечения города, ни комитет по экономике и финансам, непосредственно занимавшийся продвижением в правительстве проекта "материалы в обмен на продовольствие" ничего об этом не знали.

В последовавшие месяцы никаких значимых поставок продовольствия в город по этой схеме не производилось. Огромное количество очень ценных материалов, которые стоили сотни миллионов долларов и которые могли при рациональном использовании кормить город в течение нескольких лет, были бездарно растрачены. Видимо, выгодополучателями оказались те, кто занимался этим бартером.

- Владимир Путин в 1992 году выступал перед Ленсоветом, где объяснял, какие контракты заключались. Как он держался?

- Я не присутствовал на его выступлении. Но знаю, что был представлен перечень очень небольшого числа проведенных операций. Верхушка айсберга вышла на свет божий только благодаря усилиям депутатов Ленсовета, которые что-то раскопали.

- Кто же были выгодоприобретатели этого бартера?

- Здесь мы в оценках с Мариной Салье расходимся. Я не верю, что у Анатолия Собчака или Владимира Путина были личные цели. Но я думаю, что кто-то на этом деле очень серьезно обогатился. Прежде всего, руководители тех предприятий, где лежали эти ресурсы. Может быть, мелкие чиновники, которые занимались выдачей лицензий, тоже что-то имели.

- На каких предприятиях забирались ресурсы и кто ими руководил?

- Генеральные директоры НПО оборонного комплекса были главными бенефициарами бартера. Во многих случаях это стало источником капитала для дальнейшей деятельности. НПО "Звезда", "Победа", "Рубин".

Что касается Владимира Путина, думаю, он решал другие задачи. Требовалась дискредитация Ленсовета: нужно было показать, что он якобы был не способен решить проблему продовольствия. Дискредитация избранного органа власти, в конце концов, привела к тому, что называется "номенклатурный реванш". Это представляло собой политическую игру, что, по моим представлениям, не менее, если не более преступно, чем элементарное желание обогатиться"

Когда Анатолий Собчак стал мэром города, покинув пост председателя исполома, началось выдавливание из структур власти тех людей, которых на основе конкурсов назначили на должности депутатские комиссии. На их место стали назначать странных персонажей — людей из бывшего обкома партии и из КГБ, вообще людей с весьма сомнительной репутацией.

Как мне кажется, в тот момент на примере Санкт-Петербурга была отработана модель для всей будущей России.

Когда говорят о Собчаке и Путине "учитель и ученик", имея в виду, что учитель — Собчак, а ученик — Путин, мне кажется, это неверно. Все было наоборот: ведомым в этой ситуации был Собчак, а ведущим — Путин. Фактически решал вопросы все-таки Путин.

- Что значит "решал вопросы Путин"?

- Мне кажется, Путин имел на Собчака огромное влияние. Собчак представительствовал — встречал иностранные делегации, проводил мероприятия, а хозяйственной работой занимался Путин.

- Вам приходилось лично работать с Владимиром Путиным. Какое впечатление он производил как человек?

- Владимир Путин – человек, обладающий феноменальной памятью, быстро улавливающий суть проблемы и способный мгновенно предложить дельное решение, человек, способный расположить к себе, сохранив при этом чёткую дистанцию.

Путин – государственник. Думаю, что для него высшее достижение цивилизации – государство. Я думаю, что он ощущает себя человеком, на которого историей или Богом возложена миссия спасения Российского государства. Длительное пребывание в должности руководителя предприятия, фирмы, государства очень часто порождает в человеке "синдромом непогрешимости". Путин - не исключение. Всё это вызывает очень серьёзную тревогу за будущее России.

***
Весь сюжет: "доклад Салье"