16 марта в Большой аудитории Политехнического музея откроется "Политеатр". Его придумал Эдуард Бояков, рукокодитель московской "Практики" и пермского театра "Сцена-молот". Обнаружить принципиальное отличие этих проектов друг от друга затруднительно.
"Политеатр" заявляет себе, как дело молодое, но рассказ о будущей деятельности предваряет историческим экскурсом. В 1912-м году в Большой аудитории Политехнического проходили диспуты о новых направлениях живописи. В 1918-м здесь выбирали "короля поэтов", потом проводили "Суд над имажинистами" и – ответный – "Суд имажинистов над литературой". А в 1962-м на сцену музея вышло новое поколение поэтов.
Конечно, воображению, разогретому митинговой стихией , в названии "Политеатр" мерещится слово "политика". Но Вениамин Смехов такое толкование отрицает:
– Нет, это театр в Политехе – намек для знатоков нашей культуры на то, что давно уже могли зачеркнуть слово "Политехнический" и написать "Поликультурный". Это началось с 1918 года, с "королей поэзии", Маяковского, Северянина, Есенина, Багрицкого. А потом – вторая волна, хрущевская "оттепель", эпоха раннего Вознесенского, Евтушенко, Рождественского, Ахмадуллиной. Это чудо, которое я застал.
16 марта Вениамин Смехов выйдет на сцену Политехнического в спектакле "Волны" (по рассказам Владимира Сорокина) в режиссуре Эдуарда Боякова, затем последуют поэтические выступления Олега Груза и Веры Полозковой, программа Александра Филиппенко "Демарш энтузиастов" (по произведениям В. Аксенова, С. Довлатова, И.Бродского, В. Высоцкого и Ю. Левитанского), авторский вечер Вениамина Смехова, спектакль Владимира Агеева "Выбор героя" (по пьесе Игоря Симонова) и "Бабушки" Светланы Земляковой. На вопрос, в чем отличие "Политеатра" от "Практики", отвечает Эдуард Бояков:
– Мы хотим создать совсем другой театр. Но понимаем, что та энергия, которая запущена в 2006 году и связана с театром "Практика", требует других форматов. Я думаю, что таких театров, как "Практика" Москве нужен десяток, – тогда мы бы жили в приличном, с точки зрения культурного контекста, городе. И не обходили бы стороной стоящие саркофаги, к афишам которых невозможно подойти, не то что внутрь заглянуть. Мы мечтаем о новом пространстве для "Практики", и я думаю, что достаточно скоро у нас возникнет современная сцена. Но здесь, в Политехническом другая среда. Мы хотим сотрудничать с молодыми – это безусловно. Здесь, обещаю, будет намного больше музыки. Для нас главное все-таки не энергия, которая возникает от связки с политикой. Мы не хотим заниматься политикой. Не потому, что нам она неинтересна. Мы все – люди, которые живут в каком-то политическом поле. Но устраивать митинговую площадку совсем неинтересно. Я думаю, что поэты, музыканты, художники могут дать больше. Я обсуждаю большие проекты с Сергеем Ануфриевым, с Олегом Куликом, с Владиславом Мамышевым-Монро, – рассказал Эдуард Бояков.
На знаменах "Политеатра" написаны слова про "новое поколение", но ни Смехова, ни Филиппенко, ни Сорокина, ни Кулика с Мамышевым-Монро к новому поколению причислить невозможно. Да и те поэты, актеры, режиссеры, что много моложе, давно сотрудничают с "Практикой". Правда, "Политеатр" обещает иногда ставить не только современные, но и классические произведения.
Музей представляет театру свои площади, оплачивает коммунальные расходы, Фонд музея частично финансирует закупки аудио-, видео-, мультимедийного оборудования. "Но спонсор "Номос-банк" необходим для производства самого театрального действа. И мы рассчитываем, что театр будет окупаемым", – говорит директор Политехнического музея Борис Салтыков. На вопрос Радио Свобода, можно ли будет ставить на сцене лектория тексты, изобилующие ненормативной лексикой, то есть матерными выражениями, и видеть здесь обнаженных актрис (что практикуется в "Практике"), Борис Салтыков ответил:
– Я лично не беру на себя ответственность решать, что можно, что нельзя. Но у нас есть экспертный совет Лектория, в который входят шесть-семь человек. И мы попросили Евгения Бунимовича взять на себя руководство, читать тексты, смотреть спектакли вместе с коллегами по экспертному совету и рекомендовать нам – принять или не принять. Он, хотя и смелый человек, но не допустит тех вольностей, которые уместны где-то, но не здесь. Наверное, мы найдем компромисс, чтобы не быть за гранью и не слишком к ней приближаться.
"Политеатр" заявляет себе, как дело молодое, но рассказ о будущей деятельности предваряет историческим экскурсом. В 1912-м году в Большой аудитории Политехнического проходили диспуты о новых направлениях живописи. В 1918-м здесь выбирали "короля поэтов", потом проводили "Суд над имажинистами" и – ответный – "Суд имажинистов над литературой". А в 1962-м на сцену музея вышло новое поколение поэтов.
Конечно, воображению, разогретому митинговой стихией , в названии "Политеатр" мерещится слово "политика". Но Вениамин Смехов такое толкование отрицает:
– Нет, это театр в Политехе – намек для знатоков нашей культуры на то, что давно уже могли зачеркнуть слово "Политехнический" и написать "Поликультурный". Это началось с 1918 года, с "королей поэзии", Маяковского, Северянина, Есенина, Багрицкого. А потом – вторая волна, хрущевская "оттепель", эпоха раннего Вознесенского, Евтушенко, Рождественского, Ахмадуллиной. Это чудо, которое я застал.
16 марта Вениамин Смехов выйдет на сцену Политехнического в спектакле "Волны" (по рассказам Владимира Сорокина) в режиссуре Эдуарда Боякова, затем последуют поэтические выступления Олега Груза и Веры Полозковой, программа Александра Филиппенко "Демарш энтузиастов" (по произведениям В. Аксенова, С. Довлатова, И.Бродского, В. Высоцкого и Ю. Левитанского), авторский вечер Вениамина Смехова, спектакль Владимира Агеева "Выбор героя" (по пьесе Игоря Симонова) и "Бабушки" Светланы Земляковой. На вопрос, в чем отличие "Политеатра" от "Практики", отвечает Эдуард Бояков:
– Мы хотим создать совсем другой театр. Но понимаем, что та энергия, которая запущена в 2006 году и связана с театром "Практика", требует других форматов. Я думаю, что таких театров, как "Практика" Москве нужен десяток, – тогда мы бы жили в приличном, с точки зрения культурного контекста, городе. И не обходили бы стороной стоящие саркофаги, к афишам которых невозможно подойти, не то что внутрь заглянуть. Мы мечтаем о новом пространстве для "Практики", и я думаю, что достаточно скоро у нас возникнет современная сцена. Но здесь, в Политехническом другая среда. Мы хотим сотрудничать с молодыми – это безусловно. Здесь, обещаю, будет намного больше музыки. Для нас главное все-таки не энергия, которая возникает от связки с политикой. Мы не хотим заниматься политикой. Не потому, что нам она неинтересна. Мы все – люди, которые живут в каком-то политическом поле. Но устраивать митинговую площадку совсем неинтересно. Я думаю, что поэты, музыканты, художники могут дать больше. Я обсуждаю большие проекты с Сергеем Ануфриевым, с Олегом Куликом, с Владиславом Мамышевым-Монро, – рассказал Эдуард Бояков.
На знаменах "Политеатра" написаны слова про "новое поколение", но ни Смехова, ни Филиппенко, ни Сорокина, ни Кулика с Мамышевым-Монро к новому поколению причислить невозможно. Да и те поэты, актеры, режиссеры, что много моложе, давно сотрудничают с "Практикой". Правда, "Политеатр" обещает иногда ставить не только современные, но и классические произведения.
Музей представляет театру свои площади, оплачивает коммунальные расходы, Фонд музея частично финансирует закупки аудио-, видео-, мультимедийного оборудования. "Но спонсор "Номос-банк" необходим для производства самого театрального действа. И мы рассчитываем, что театр будет окупаемым", – говорит директор Политехнического музея Борис Салтыков. На вопрос Радио Свобода, можно ли будет ставить на сцене лектория тексты, изобилующие ненормативной лексикой, то есть матерными выражениями, и видеть здесь обнаженных актрис (что практикуется в "Практике"), Борис Салтыков ответил:
– Я лично не беру на себя ответственность решать, что можно, что нельзя. Но у нас есть экспертный совет Лектория, в который входят шесть-семь человек. И мы попросили Евгения Бунимовича взять на себя руководство, читать тексты, смотреть спектакли вместе с коллегами по экспертному совету и рекомендовать нам – принять или не принять. Он, хотя и смелый человек, но не допустит тех вольностей, которые уместны где-то, но не здесь. Наверное, мы найдем компромисс, чтобы не быть за гранью и не слишком к ней приближаться.
