В Британии произошло нечто невероятное – случилось политическое землетрясение. С середины XIX века правительство страны не проигрывало голосований по вопросу войны и мира – и вот проиграло. Премьер-министр Дэвид Кэмерон объявил, что склоняется перед волей парламента и общественного мнения: Британия не будет участвовать в сирийской операции.
Что это означает для страны и мира? Одни говорят: победил здравый смысл и демократия, хватит с нас печального иракского опыта, не будем больше лезть в пекло чужих войн. К этой точке зрения склоняется большинство британцев. Но есть и иное мнение: случившееся – опасный прецедент, шаг по дороге к изоляции, к утрате международного влияния. Мало того, неверный сигнал подан не только Башару Асаду, но и всем диктаторам: делайте со своим населением что хотите – хоть режьте его, хоть травите газами, хоть сжигайте напалмом. Все вам сойдет с рук, потому что руки лидеров западных будут связаны своенравными парламентами.
И вот что интересно: самыми решительными пацифистами в данном случае оказались и самые правые, и самые левые. Редкий случай, когда они столь трогательно объединились.
В парламентской раскладке проиграли лидеры всех трех главных партий страны. Лейбористы предлагали собственную резолюцию, которая не так уж сильно
отличалась от проекта, представленного коалицией консерваторов и либерал-демократов. При определенных условиях она допускала британское участие в военных действиях. Но и эта резолюция тоже провалилась. Выиграл прежде всего крайне правый фланг консервативной партии, именно голоса самых радикальных традиционалистов продиктовали судьбоносное решение. Кто же эти люди? Это те, кто "ненавидит Кэмерона больше, чем Асада", – цитирует газета "Таймс" неназванного министра. Вот чьими руками вершилась история, и то ли торжествовала демократия, то ли вбивался гвоздь в гроб британского величия, то ли просто побеждал здравый смысл.
За что же на правом фланге партии тори так не любят собственного лидера? За то, что не хочет просто так взять и уйти из Европейского союза. За то, что помогает Африке. За то, что "цацкается" с либералами – и в собственном правительстве, и в обществе в целом. За то, что выступил за однополые браки. А главное – за попытку реформировать, модернизировать партию, сделать консерваторов чуть менее консервативными, чуть более гибкими и либеральными. Все это вызывает ярость крайних традиционалистов, своего рода "чайной партии" внутри партии тори. Сирийская дилемма стала последней каплей, переполнившей их чашу терпения, дала удобный предлог, чтобы выплеснуть накопившееся раздражение, показать зубы – вот как мы сильны.
В этом лагере сегодня царит атмосфера триумфа. Глядя оттуда, кажется, что теперь покатится снежная лавина, накроет Британские острова, после чего можно будет вернуться в благословенное прошлое, нет, даже лучше того – в исправленное, изоляционистское прошлое, которого никогда не было, но о котором некоторые давно мечтали.
Что же касается сирийской проблемы, то она просто "попала под руку", оказавшись фактором внутриполитической борьбы. Между тем с Сирией что-то нужно делать, иначе цифры – сто тысяч погибших и два миллиона беженцев – покажутся ничтожно малыми… По сути, надо расставить запятые в предложении: вмешаться нельзя бездействовать. Но заниматься этой невозможно сложной пунктуацией придется кому-то другому, не Лондону. На Британию можно уже не рассчитывать.
Зато о готовности участвовать в поисках решения заявляет Россия. Президент Владимир Путин заявил, что Москва может и поддержать военную операцию в Сирии. Впрочем, это заявление не стоит понимать буквально: Путин разъяснил, что это может произойти лишь в том случае, если Совет Безопасности ООН (то есть в данном случае скептики – Россия и Китай) получит неопровержимые доказательства применения химического оружия режимом Асада. Ранее и в Москве, и в Пекине ясно дали понять, что находят все до сих пор предъявленные доказательства совершенно неубедительными.
Легко и просто делать такие заявления главе государства, в котором не существует ничего похожего на проблемы Дэвида Кэмерона – в российском парламенте исполнительная власть по определению не может потерпеть поражения. Никаких вам непокорных правых и задиристых левых. Сплошная тишь да гладь и гарантированная поддержка национального лидера.
Андрей Остальский – лондонский политический комментатор, востоковед
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции РС.
Что это означает для страны и мира? Одни говорят: победил здравый смысл и демократия, хватит с нас печального иракского опыта, не будем больше лезть в пекло чужих войн. К этой точке зрения склоняется большинство британцев. Но есть и иное мнение: случившееся – опасный прецедент, шаг по дороге к изоляции, к утрате международного влияния. Мало того, неверный сигнал подан не только Башару Асаду, но и всем диктаторам: делайте со своим населением что хотите – хоть режьте его, хоть травите газами, хоть сжигайте напалмом. Все вам сойдет с рук, потому что руки лидеров западных будут связаны своенравными парламентами.
И вот что интересно: самыми решительными пацифистами в данном случае оказались и самые правые, и самые левые. Редкий случай, когда они столь трогательно объединились.
В парламентской раскладке проиграли лидеры всех трех главных партий страны. Лейбористы предлагали собственную резолюцию, которая не так уж сильно
Заниматься невозможно сложной сирийской пунктуацией придется кому-то другому, не Лондону
За что же на правом фланге партии тори так не любят собственного лидера? За то, что не хочет просто так взять и уйти из Европейского союза. За то, что помогает Африке. За то, что "цацкается" с либералами – и в собственном правительстве, и в обществе в целом. За то, что выступил за однополые браки. А главное – за попытку реформировать, модернизировать партию, сделать консерваторов чуть менее консервативными, чуть более гибкими и либеральными. Все это вызывает ярость крайних традиционалистов, своего рода "чайной партии" внутри партии тори. Сирийская дилемма стала последней каплей, переполнившей их чашу терпения, дала удобный предлог, чтобы выплеснуть накопившееся раздражение, показать зубы – вот как мы сильны.
В этом лагере сегодня царит атмосфера триумфа. Глядя оттуда, кажется, что теперь покатится снежная лавина, накроет Британские острова, после чего можно будет вернуться в благословенное прошлое, нет, даже лучше того – в исправленное, изоляционистское прошлое, которого никогда не было, но о котором некоторые давно мечтали.
Что же касается сирийской проблемы, то она просто "попала под руку", оказавшись фактором внутриполитической борьбы. Между тем с Сирией что-то нужно делать, иначе цифры – сто тысяч погибших и два миллиона беженцев – покажутся ничтожно малыми… По сути, надо расставить запятые в предложении: вмешаться нельзя бездействовать. Но заниматься этой невозможно сложной пунктуацией придется кому-то другому, не Лондону. На Британию можно уже не рассчитывать.
Зато о готовности участвовать в поисках решения заявляет Россия. Президент Владимир Путин заявил, что Москва может и поддержать военную операцию в Сирии. Впрочем, это заявление не стоит понимать буквально: Путин разъяснил, что это может произойти лишь в том случае, если Совет Безопасности ООН (то есть в данном случае скептики – Россия и Китай) получит неопровержимые доказательства применения химического оружия режимом Асада. Ранее и в Москве, и в Пекине ясно дали понять, что находят все до сих пор предъявленные доказательства совершенно неубедительными.
Легко и просто делать такие заявления главе государства, в котором не существует ничего похожего на проблемы Дэвида Кэмерона – в российском парламенте исполнительная власть по определению не может потерпеть поражения. Никаких вам непокорных правых и задиристых левых. Сплошная тишь да гладь и гарантированная поддержка национального лидера.
Андрей Остальский – лондонский политический комментатор, востоковед
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции РС.
