Как суд отнесется к ряду экономических противоречий, которые содержатся во втором "деле ЮКОСа"? С этими вопросами корреспондент Радио Свобода обратился к финансовому аналитику Андрею Сотнику.
- Меня удивляют все без исключения прогнозы по так называемому "второму делу ЮКОСа". Чтобы объяснить почему, процитирую один из действующих российских законов. Это закон РФ "О валютном регулировании и валютном контроле". В пункте 7 статьи 1 к валютным операциям отнесены "операции, связанные с переходом права собственности и иных прав на валютные ценности, в том числе операции, связанные с использованием в качестве средства платежа иностранной валюты и платежных документов в иностранной валюте". А в пункте 9 этой же статьи к текущим валютным операциям отнесены "переводы в Российскую Федерацию и из Российской Федерации иностранной валюты для осуществления расчетов без отсрочки платежа по экспорту и импорту товаров".
- Какое отношение имеет этот закон к обвинениям в адрес Михаила Ходорковского и Платона Лебедева?
- Самое прямое. Значительная часть нефти, которую якобы похитили бывшие владельцы ЮКОСа шла на экспорт. То есть фигурирующая в деле "скважинная жидкость", пошедшая на экспорт, то есть товар, экспортированный ЮКОСом, а также открытые в этой связи аккредитивы, банковские гарантии, кредиты в иностранной валюте под обеспечение "скважинной жидкости", и все иные, простите за профессиональный слэнг "кредитные ноты", относящиеся к валютным операциям, и есть сфера исключительной компетенции данного закона.
- Что из этого следует? Если прокуроры доказывают, что нефть украдена, вряд ли для них имеет значение, какими законами регулировалась деятельность обвиняемых.
- И совершенно напрасно. Согласно статье 11 упомянутого закона, валютный контроль в Российской Федерации осуществляется органами валютного контроля и их агентами. Подчеркиваю: исключительно ими и только ими. Они, и только они, полномочны судить о наличии или отсутствии нарушений закона. И представьте себе, Генеральная Прокуратура РФ в состав этих органов не входит и никогда не входила. Следовательно, все действия Генеральной прокуратуры в сфере валютных операций никакой законной силы не имеют. Следовательно они аналогичны так называемым ничтожным сделкам. Поэтому обсуждать их всерьез - все равно, что ноль умножать на ноль. Тем более выносить по ним те или иные судебные решения.
- Вы полагаете, что прокуроры не в курсе валютного законодательства?
- А это вы у них спросите. Возможно, это юридический казус, который давно требует разъяснений Верховного суда. Возможно, внести поправки в закон должен законодатель. Но ни того, ни другого не было.
Финансисты же, в отличие от прокуроров, довольно точно квалифицировали характер обвинений. Напомню только один эпизод. Согласно тому же закону, главным органом валютного регулирования в России является Центральный банк. Если бы обвинения Генпрокуратуры базировались на его заключениях - они бы стали легитимными. Между тем один из самых высококвалифицированных сотрудников Центробанка, я бы сказал один из российских "столпов" банковского дела Виктор Геращенко в свидетельских показаниях по "делу ЮКОСа" очень точно охарактеризовал обвинения - "чушь собачья". И в этой оценке он, похоже, полностью прав. Во всяком случае, с точки зрения национального валютного законодательства.
- Меня удивляют все без исключения прогнозы по так называемому "второму делу ЮКОСа". Чтобы объяснить почему, процитирую один из действующих российских законов. Это закон РФ "О валютном регулировании и валютном контроле". В пункте 7 статьи 1 к валютным операциям отнесены "операции, связанные с переходом права собственности и иных прав на валютные ценности, в том числе операции, связанные с использованием в качестве средства платежа иностранной валюты и платежных документов в иностранной валюте". А в пункте 9 этой же статьи к текущим валютным операциям отнесены "переводы в Российскую Федерацию и из Российской Федерации иностранной валюты для осуществления расчетов без отсрочки платежа по экспорту и импорту товаров".
- Какое отношение имеет этот закон к обвинениям в адрес Михаила Ходорковского и Платона Лебедева?
- Самое прямое. Значительная часть нефти, которую якобы похитили бывшие владельцы ЮКОСа шла на экспорт. То есть фигурирующая в деле "скважинная жидкость", пошедшая на экспорт, то есть товар, экспортированный ЮКОСом, а также открытые в этой связи аккредитивы, банковские гарантии, кредиты в иностранной валюте под обеспечение "скважинной жидкости", и все иные, простите за профессиональный слэнг "кредитные ноты", относящиеся к валютным операциям, и есть сфера исключительной компетенции данного закона.
- Что из этого следует? Если прокуроры доказывают, что нефть украдена, вряд ли для них имеет значение, какими законами регулировалась деятельность обвиняемых.
- И совершенно напрасно. Согласно статье 11 упомянутого закона, валютный контроль в Российской Федерации осуществляется органами валютного контроля и их агентами. Подчеркиваю: исключительно ими и только ими. Они, и только они, полномочны судить о наличии или отсутствии нарушений закона. И представьте себе, Генеральная Прокуратура РФ в состав этих органов не входит и никогда не входила. Следовательно, все действия Генеральной прокуратуры в сфере валютных операций никакой законной силы не имеют. Следовательно они аналогичны так называемым ничтожным сделкам. Поэтому обсуждать их всерьез - все равно, что ноль умножать на ноль. Тем более выносить по ним те или иные судебные решения.
- Вы полагаете, что прокуроры не в курсе валютного законодательства?
- А это вы у них спросите. Возможно, это юридический казус, который давно требует разъяснений Верховного суда. Возможно, внести поправки в закон должен законодатель. Но ни того, ни другого не было.
Финансисты же, в отличие от прокуроров, довольно точно квалифицировали характер обвинений. Напомню только один эпизод. Согласно тому же закону, главным органом валютного регулирования в России является Центральный банк. Если бы обвинения Генпрокуратуры базировались на его заключениях - они бы стали легитимными. Между тем один из самых высококвалифицированных сотрудников Центробанка, я бы сказал один из российских "столпов" банковского дела Виктор Геращенко в свидетельских показаниях по "делу ЮКОСа" очень точно охарактеризовал обвинения - "чушь собачья". И в этой оценке он, похоже, полностью прав. Во всяком случае, с точки зрения национального валютного законодательства.