Александр Генис: 21 век оживил Герберта Уэллса. Один из самых популярных авторов начала 20 столетия оказался через сто лет неожиданно актуальным и востребованным массовой культурой. Это стало очевидным, когда в 2005 году Спилберг экранизировал его лучший роман ''Война миров''.
Мне кажется, что ренессанс фантастики Уэллса связан с основополагающим событием нашего века – с трагедией 11 сентября. Тем более, что гиперреалистическая проза Герберта Уэллса создает столь убедительную картину марсианского нашествия, что она оказывает свое действие и на сегодняшнего читателя, привыкшего ко всем ужасам голливудских спец-эффектов. После 11 сентября, особенно для жителя Нью-Йорка, ''Война миров'' приобретает жутковатую многозначительность. Аналогии неизбежны: внезапность нападения, асимметричная война, безжалостность противника, отсутствии общего языка, бессмысленность переговоров. Но главное, у Уэллса все-таки, не марсиане, а земляне. Роман с кинематографической наглядностью, умело используя крупный план с мелкими кричащими деталями, изображает падение цивилизации под ударом пришельцев. В одном месте в книге упоминается гибель Помпеи, дающая масштаб для сравнения. Шестимиллионный Лондон времен Уэллса, как древний Рим или сегодняшний Нью-Йорк, видит себя столицей мира, вершиной всей человеческой истории. Именно поэтому так ужасны картины разрушения английской столицы. В сущности, Уэллс задолго до ужасов и Первой, и Второй мировой войны, которые ему суждено было пережить (он умер в 1946 году), создал реквием по нашей цивилизации. ''Война миров'' в определенном смысле напоминает ''Робинзона Крузо''. На необитаемом острове каждая вещь стала поэмой, гимном труду и изобретательности человека. Поэтому у Уэллса всякая примета налаженного довоенного, домарсианского быта – от салфетки, хрустального бокала, серебряной вилки – становится благородной приметой культурной жизни, хрупкой и прекрасной.
Уэллс, однако, был не только и не столько фантастом. Он прожил такую сложную жизнь, что о ней можно было написать роман. Что и сделал Дэвид Лодж, выпустил книгу ''Человек многих талантов'', которую нашим слушателям представит ведущая ''Книжного обозрения'' ''Американского часа'' Марина Ефимова.
Герберт Уэллс
David Lodge. ''A Man of Parts''Дэвид Лодж. ''Человек многих талантов''
Марина Ефимова: Книга Дэвида Лоджа ''Человек многих талантов'' - биографический роман, основанный (очень близко к фактам) на жизни писателя-фантаста Герберта Уэллса. Автор знаменитых научно-фантастических романов ''Война миров'', ''Человек-невидимка'', ''Остров доктора Моро'' и ''Машина времени'', Уэллс написал еще более ста книг и, как утверждает биограф, перелюбил такое же количество женщин. Соответственно, роман ''Человек многих талантов'' в равной степени освещает как литературные, так и любовные свершения знаменитого писателя. Несмотря на 40 романов, написанных Уэллсом, Дэвид Лодж не относит его к романистам-прозаикам:
Диктор: ''Есть такая эксцентричная орбита в истории литературы, на которой помещаются Роберт Луис Стивенсон, Герберт Уэллс и даже в какой-то мере Киплинг. Эти писатели - не столько романисты и прозаики, сколько талантливые эссеисты, лучшие из лучших литературных подёнщиков, чьи интересы всегда лежат в сферах из ряда вон выходящих. Уэллс был своего рода виртуозом - он мог писать во многих жанрах: от смелого народного реализма комической повести ''История мистера Полли'' до блестящей публицистики в почти энциклопедическом историческом обзоре ''Контур истории''. Но всемирную славу заслужил, как известно, не Уэллс-эссеист и не романист, а фантаст, получивший прозвище - ''человек, который придумал завтра''.
Марина Ефимова: Лодж собрал в книге все технические предвидения Герберта Уэллса: танки, воздушную войну, атомную бомбу и даже интернет. Описаны в книге и социальные прогнозы писателя: Уэллс был провозвестником общемирового правительства, защитником идеи равноправия женщин, и вместе с социалистами ратовал за справедливое распределение земельных владений. Он дважды посетил Советский Союз, но, как известно, умудрился ничего не увидеть. Про Сталина он написал:
Диктор: ''Никогда не встречал более справедливого, искреннего и честного человека. В нем нет ничего темного и зловещего, и именно этими качествами объясняется его огромная власть в России''.
Марина Ефимова: Неудивительно, что Сталин называл Уэллса (как и Бернарда Шоу) ''полезными идиотами''…
Лодж назвал книгу об Уэллсе ''The Man of Parts'' - буквально: ''человек, состоящий из многих частей''. Но это весьма двусмысленное название, потому что одновременно означает и ''человек многих талантов'', и ''человек, состоящий преимущественно из половых органов'' (parts – сокращённое выражение private parts – приватные части тела - то есть, те, которые не выставляются на показ).
Диктор: ''Уэллс был очень невысок – не дотягивал до 163-х сантиметров. Но в том, что касается private parts, он был одарен природой щедрее, чем Микельанджеловский Давид. Как и другие английские литераторы и художники его поколения (члены ''Блумсберийского кружка'', например), Герберт Уэллс исповедовал свободную любовь и открытый брак. Возможно, какую-то роль в этом выборе сыграл тот факт, что оба его брака не отличались любовным жаром, но, по собственному признанию Уэллса, секс для него был делом обыденным – просто чрезвычайно приятным времяпрепровождением, ''как теннис или бадмигтон ''.
Марина Ефимова: В рассуждениях о сексе любые термины неточны и неадекватны, но всё же сексуальный аппетит Герберта Уэллса был ближе всего к тому, что принято называть ''сладострастием''. Он выбирал очень молодых женщин и девушек, иногда дочерей своих друзей и коллег, которые, надо признаться, сами слетались к нему, как мотыльки на огонь. Когда юная Розамунда Блэнд призналась ему в любви, он воспользовался этим на том сомнительном основании, что на девушку якобы посягал её собственный отец. ''Лучше я, чем инцест'', - решил писатель. При этом Уэллс был осторожен и скрытен, и постоянно выходил сухим из воды. ''Я всегда надеваю на кинжал ножны, - говорил он, - когда этого требует благоразумие''. Уэллс составил список женщин, которых познал, но по завещанию список был опубликован только через двадцать лет после его смерти – как того требовало благоразумие.
В романах Уэллса (несмотря на огромный жизненный опыт) образы женщин искусственны и нереальны. Писательница Дороти Ричардсон говорила об этом:
Диктор: ''Все женщины в романах Герберта кажутся вышедшими из одной пробирки, которую он вынес из биологической лаборатории в свои студенческие годы''.
Марина Ефимова: Правда, Дороти Ричардсон тоже была в списке Уэллса и могла судить не совсем справедливо. Что касается женщин Уэллса, описанных Дэвидом Лоджем в романе ''Человек многих талантов'', то из них наименьшее внимание автор уделяет второй (и последней) жене - Джейн Роббинс, с которой Уэллс прожил 32 года – до самой ее смерти в 1927 году. Эта малозаметная в романе женщина безропотно переносит внебрачную активность мужа, рожает ему двоих сыновей, становится менеджером его публикаций, перепечатывает рукописи, устраивает его развлечения, а потом тихо умирает от рака. Между тем, друг Уэллса однажды сказал ему:
Диктор: ''Во всей твоей истории единственный по-настоящему интересный человек – твоя жена''.
Марина Ефимова: Но интерес читателя возбуждается только с появлением в жизни Уэллса (и на страницах романа) Ребекки Уэст, которая сама была известной писательницей и обладала характером, достойным противоборства с Уэллсом. Их отношения начались с ее разносной рецензии на его роман ''Брак'':
Диктор: ''Мистера Уэллса никак нельзя назвать пророком сексуального раскрепощения, каковым он себя считает. Среди романистов он, скорей, похож на старую деву, и пресловутая ''одержимость сексом'' в его романах лежит на дне, загустевшая, как холодный белый соус. Да и как может по-настоящему увлечься человеческими страстями ум, который слишком долго был занят летательными аппаратами''.
Марина Ефимова: Прочитав рецензию, Уэллс пригласил Ребекку на ланч, и начался роман, длившийся 10 лет. Ребекка родила от Уэллса сына Энтони, который обожал отца и написал одну из первых его биографий.
Для тех читателей романа ''Человек многих талантов'', кто до этого не был хорошо знаком с биографией Герберта Уэллса, будет сюрпризом узнать не только о его любовных, но и о литературных амбициях. При его невероятной популярности, он позволил себе жестокую критику в адрес великого романиста Генри Джеймса, назвав его прозу безжизненной - ''церковью, в которой горит свет, но нет прихожан''. В ответе Джеймс изложил свое кредо:
Диктор: ''Это искусство создает жизнь, искусство придает ей интерес и важность. И я не знаю никакой замены силе и красоте этого процесса''.
Марина Ефимова: Эта разница подходов особенно заметна, когда речь идет о любви: великий фантаст Герберт Уэллс артистично и художественно практиковал ее только в жизни, а великий прозаик Генри Джеймс – только в литературе.